Просмотры: 1593 | 18 Июля 2018 - 10:30 | | Все статьи
Ох сколько человеческих судеб, жизненных историй давно истлевших тел хранят слегка пыльные страницы архивных дел. Закопайся всего лишь на 100 лет и перед взором человека с воображением приоткроется завеса давно минувших дней. Каланча со стоящим на ней и кутающимся в тулуп пожарным, взирающим на деревянные одноэтажные домишки старого Ачинска с дымящимися трубами и покрытый льдом и снегом полноводный Чулым. Старый, грязный, подслеповатый и худой, как его длинная и жесткая щетка ачинский трубочист. Угрюмый и запитый водовоз, клянущий по чем свет свою дохлую кобылку и скрипучее колесо на телеге, прогибающейся под тяжестью огромной бадьи. Все эти люди жили и топтали те же старые улочки Ачинска, что и мы. Все они вдыхали илистый запах Чулыма. А сегодня они лишь мелкие каллиграфические буквы на пожелтевших страницах. Тем ценнее и удивительнее их далекая жизнь.
Вот вам четыре правдивые истории, довольно сухо описанные в сводах Ачинской городской Думы от 1914 года. Но даже эта канцелярская история вызывает в воображении так много красок, так много умиления.
Николай Никифорович Дружинин прослужил в Ачинской городской пожарной команде непрерывно 24 года, а в 1914 году был уволен по случаю болезни ревматизма ног. В течение этого времени постепенно утрачивал своё здоровье по причинам, кои и объясняет господам гласным Ачинской Городской Думы. «Во-первых, всякому известно, что в пожарной команде служителя́ ложатся спать на ночь в обуви. Во время сна в тёплом помещении ноги согреваются так, что потеют, после чего случается тревога на пожар, и служитель в этом положении моментально является на пожар в холодную погоду. Во-вторых, в прежнее время служителя́м не выдавалось никакой одежды от общества, и они носили свою собственную, часто ветхую и нетёплую, завести же порядочную одежду за свой счёт, в особенности мне, человеку семейному, не было возможности, так как служителя́ получали тогда жалованья от 12 до 15 рублей в месяц. (Зарплата действительно небольшая. Дворники получали больше – 18 рублей, кухарки – 5. По нынешнему курсу служителя́ зарабатывали от 13 до 16 тысяч рублей. Такую информацию можно найти в Интернете – прим. авт.) Вот в такой-то одежде и обуви приходилось дежурить в зимнее время на каланче по 3 часа и более. В-третьих, бывали случаи, что по выходе из бани в зимнее время только что успел прийти в помещение, как случится тревога, и, весь потный, моментально выбегаешь на улицу, надевая шубу на ходу.
В настоящее время я работать не могу и в будущем едва ли буду способен к труду. Ввиду сего прошу ходатайствовать о выдаче мне пособия как человеку, потерявшему здоровье на службе. Надеюсь, что городская Дума по примеру прочих городов и пожарных обществ не оставит моей просьбы без внимания». И Городская Дума не оставила: само заявление бывшего пожарного о выдаче пособия было решено рассмотреть при составлении городской сметы на следующий 1915 год, а к празднику Святой Пасхи выдать пострадавшему за годы службы единовременное пособие в сумме 25 рублей, и расход этот отнести на счёт остатка сметы 1913 года.
Все пятеро. Как же так? Платят в городскую казну сбор и наравне с пожарным обозом отправляются на пожары справлять свою повинность. А если вдруг водовоз не смог появиться на пожаре (ну, мало ли, колесо отвалилось, например, может же такое случиться?), то тебе еще и штраф впаяют. Спрашивается, за что? И ведь такая несправедливость только в Ачинске происходит. Вот в больших-то городах – Томске, Красноярске, Иркутске – совсем всё по-другому, по-умному происходит. Скажем, первому водовозу, явившемуся на пожар, сразу раз – и премия выходит – положено 5 рублей, следующим поменьше, но от 50 копеек до 4 рублей заработать можно. А ежели не приехал вдруг, тоже не штрафуют, потому как и не за что. Не приехал, значит, резон у человека уважительный, поди, чинит чего. А у нас же по этой простой причине подвергают штрафу, что водовозам совершенно непосильно, да и неправильно. Ввиду этого «покорнейше просим Городское Общественное Управление внести наше прошение в Городскую Думу, пред которой ходатайствуем о сложении с нас за неявку на пожар штрафа, а также и о выдаче наградных первому явившемуся на пожар, по примеру других городов».
Ага, щас, сказала городская Дума и постановила: ходатайство водовозов об отмене штрафов за неявку на пожары, а также выдаче наградных первым явившимся водовозам, отклонить.
Бывший пожарный служитель Ачинской пожарной команды ачинский мещанин Кирилл Иванович Афанасьев тоже поведал гласным городской Думы свою душещипательную историю с прицелом на получение компенсации за утрату здоровья: отработал пожарным служителем два года, в мае 1914 года уволился со службы по причине глазной болезни. «Болезнь эта произошла во время исполнения мною служебных обязанностей при следующих обстоятельствах: в октябре 1913 года я был на пожаре при тушении сына Илюшина, стоя близко около огня от сильного жара получил повреждение зрачков. После этого я на другой день, не заявляя никому, стал лечить глаза, надеясь, что со временем получу облегчение, но лекарства не помогли. В настоящее время я ношу синие очки и не могу различить предметы на расстоянии пяти сажен (около 10,5 м). Справедливость всего сказанного мною могут подтвердить брандмейстер А. И. Бырдин и пожарные служителя́, находящиеся в настоящее время в пожарной команде. Ввиду сего покорнейше прошу ходатайствовать о назначении мне единовременного пособия из городских средств».
Но городская Дума не вчера родилась – про ревматизм-то оно убедительнее было. А может подумали господа гласные, что сейчас к ним все пожарные служителя́ скопом пойдут за компенсацией и обезопасились - к ходатайству Афанасьева присовокупил городской Голова заключение городского врача И. С. Глейхенгауза: мол, «пожарный служитель Кирилл Афанасьев, обратившийся за врачебной помощью в Ачинскую городскую лечебницу, страдает воспалением зрительных нервов. Каковое страдание ни в каком случае не является последствием пожара, где, по словам, просителя, он и получил повреждение глаз». Также указал городской врач, что Афанасьев впервые обратился за помощью через ½ года после пожара (16 июня 1914 года) и записан в санитарную карточку городской лечебницы под № 1282. Не убедил Афанасьев ачинских думцев и остался без компенсации.
А вот трубочисту больше повезло. Ачинский мещанин Михаил Коростелев письменно обратился к Ачинскому Голове и сообщил, что «он по случаю болезни глаз не может относить обязанности по очистке труб. Трубочистом он прослужил беспрерывно 20 лет и получал самое скудное жалованье 9 рублей в месяц (около 10 тысяч рублей на наши деньги – совсем не густо – прим. авт.). На этой же обязанности потерял зрение, так что с трудом различает предметы на пятисаженном расстоянии, и к труду не способен. Родственников у него в Ачинске нет, а потому он находится в бедственном положении и просит выдать ему пособие за многолетнюю службу». Гласные городской Думы голосовали по этому вопросу – семь были за выплату пособия, а девять – против. Однако вошли в положение Коростелева, человека бедного и дряхлого, и поместили его в городскую богадельню, где он будет и с крышей над головой, и обеспечен едой и одеждой. И на том спасибо. А то хоть ложись в трубу и помирай.
Автор: Татьяна Учайкина, Ачинская газета №29 от 18.07.2018
Нашли ошибку в тексте? Выделилите ее и нажмите Ctrl + Enter чтобы сообщить нам о ней.
Комментарии ()